Propaganda

Dmitriy Gluxovskiy — rossiyalı jas jurnalist hám jazıwshı. Ol oqıwshıları arasında “Metro 2033” atlı romanı hám onıń sikvelleri menen tanılıp úlgergen. Men ele onıń kitapların oqıw imkaniyatına iye bolmadım, biraq onı birinshi ret Yuriy Dudtıń “вДудь” baǵdarlamasında kórip edim.

Ulıwma alǵanda, Dmitriydi házirgi zamannıń intelektualları qatarına qossaq, aljaspaǵan bolamız. Jaqında ol bir intervyu bergen eken hám ol jerde kóp nárseler haqqında sáwbet bolǵan. Házirgi Rossiya propagandası tuwralı da júdá tereń pikirler bildirilgen. Bársheni intervyu menen tanısıp shıǵıwǵa shaqırǵan bolar edim.

Tómende intervyudan alınǵan ayrım epizodlardı qaldırıp ketemen (rus tilinde).

“Пропаганда не работает в интересах народа. Пропаганда отвлекает внимание людей от реальных проблем в их жизни, в которых повинна власть. Она защищает власть от народа, дымовой завесой надуманных конфликтов и раздутых тем скрывая действительную картину мира.

Она работает с психологическими, эмоциональными запросами населения, оказывая ему услуги адской психотерапии. Человек унижен и бесправен в реальной жизни — ему подсовывают ощущение величия нации, к которой он как бы причастен. Он фрустрирован и озлоблен — ему указывают на объект, в отношении которого он может свою злость направить. Он испытывает неуверенность и тревожность — ему объясняют про его участие прямо с дивана в некой великой миссии, которая оправдает его страдания и лишения.

Поэтому к пропаганде возникает такое привыкание: это настоящая эмоциональная игла. Поэтому эти жуткие жирные самодовольные хари, лоснящиеся лжеоракулы с «Первого» и с «России» воспринимаются людьми тепло, как телеродственники из «451 по Фаренгейту». Иначе страх, тревожность, озлобленность будут глодать людей и толкать их на улицу. А великая и вечная война с Западом, предательство со стороны братского народа, вставание с колен и неизбежный реванш России — это просто домашний набор триггеров и штампов для этой терапии.”

“Противопоставление себя Западу и Украине происходит из постоянного сравнения своей жизни с тем, как живут там. И это противопоставление не людям интересно, не людям выгодно. Это власть понимает, что граждане свою утлую жизнь будут непременно сравнивать с тем, «как у них», пока железный занавес герметичненько все не запечатает. И у граждан будут возникать справедливые вопросы: почему наш уровень жизни так невысок в сравнении не только с западным, но и с украинским? Отчего не только на Западе, но и в Украине население может сменить руководство страны, а у нас за одну мысль об этом к тебе могут постучаться?

Вот тут на помощь и приходит противопоставление. Потому что мы — это не они. Потому что у них геи, а у нас «мама-папа-я». Потому что у нас деды воевали, а они наследники фашистов. Потому что у нас балет и Олимпиада. Ракеты, и ракеты, и ракеты. Потому что нас боятся все. Потому что мы самые большие, вот почему. А все нас хотят развалить, нашу нефть раздербанить, абырвалг! Потому что Россия — держава не торговая, а военная, потому что мы своих не бросаем, ничего не слышу, ничего не слышу, ничего не слышу! В общем, нечего и сравнивать Океанию с Остазией, потому что у нас живут настоящие люди, а у них нелюди.

Нужно объяснить себе как-то свою нищету, нужно оправдать свои лишения. Чем? Только исключительностью своей. А дурновкусие, вороватость и неубедительность сегодняшнего российского государства может искупить стилистическая непогрешимость и грозная репутация России в ее прошлой инкарнации. Да, мы карлики, но мы стоим на плечах титанов, вот это вот все.”